| Доллар двадцать центов |
|
Перевод Виктора Когана больше всего он любил конец лета, не осень, хотя осень, быть может, уже наступила, на берегу стало холодно, и он любил гулять у моря сразу после заката, вокруг никого, вода была грязной, вода была грозной, а чайкам спать не хотелось, они не любили спать, чайки снижались, слетались к земле, устремлялись к его глазам и его душе - к тому, что от души его оставалось. если у вас почти не осталось души и вам об этом известно, значит душа у вас еще есть. потом он садился и всматривался в морскую даль, а когда всматриваешься в морскую даль, во все верится с трудом, к примеру, в то, что есть такая страна, как Китай, или Соединенные Штаты, или такое место, как Вьетнам, или в то, что он некогда был ребенком, нет, если вдуматься, в это поверить нетрудно: у него было кошмарное детство, забыть его он не мог. а зрелость: вся эта работа, все эти женщины, а потом женщин не стало, и вот уже не стало работы, нищий бродяга в шестьдесят лет. конченный человек, ничтожество, он имел доллар двадцать центов налитыми, комнату, оплаченную на неделю вперед, океан... ему снова вспомнились женщины, одни относились к нему хорошо, другие были просто мегерами, скрягами, слегка сумасшедшими и очень жестокими, комнаты и кровати, дома и Рождественские праздники, работа и песни, больницы и скука, тоскливые дни и ночи, и ни надежды, ни смысла. и вот чего стоят его шестьдесят: доллар и двадцать центов. потом он услышал, как они смеются у него за спиной, у них были одеяла, бутылки и банки с пивом, кофе и бутерброды. они смеялись, смеялись, двое мальчишек, две молоденькие девчонки, стройные, гибкие тела. никаких забот, потом кто-то из них увидел его. - эй, а ЭТО еще что такое? - Господи, да откуда мне знать! он не пошевелился. - может, это человеческое существо? - может, оно дышит? и трахается? - ЧТО ему трахать? все рассмеялись. он поднял свою винную бутылку, там оставалось совсем немного было самое время выпить. - оно ШЕВЕЛИТСЯ! смотрите, оно ШЕВЕЛИТСЯ! он встал, смахнул с брюк песок. - v него есть руки, ноги! у него есть лицо! -ЛИЦО? они вновь рассмеялись, он не мог ничего понять, дети такими не были. плохих детей не бывает, а эти какие? он подошел к ним. - быть стариком не стыдно. один из мальчишек допил пиво из банки, он 'отшвырнул банку в сторону. - стыдно иметь за плечами попусту прожитые годы, папаша. а ты их, кажется, прожил зря. - и все-таки я хороший человек, сынок. - а что, если одна из этих девчонок предложит тебе побаловаться ее мохнаткой, папаша? ты что будешь делать? - не надо. Род, так нельзя РАЗГОВАРИВАТЬ! это молвила девушка с длинными рыжими волосами, она поправляла на ветру свои волосы, казалось, она раскачивается на ветру, вцепившись пальцами ног в песок. - ну что, папаша? как бы ты поступил? что, если бы одна из этих девчонок тебе дала? он отошел от них - обойдя одеяло, он направился по песку к дощатому настилу. - Род, зачем ты так разговаривал с этим несчастным стариком? иногда я тебя НЕНАВИЖУ! - ИДИ КО МНЕ, крошка! - НЕТ! он обернулся и увидел, что Род гоняется за девушкой, девушка вскрикнула, потом рассмеялась, потом Род поймал ее, и они упали в песок, смеясь и продолжая бороться, он увидел, что другая парочка стоя целуется. он одолел дощатый настил, сел на скамейку и смахнул с ног песчинки, потом он надел башмаки, десять минут спустя он уже был в своей комнате, он снял башмаки и лег на кровать. свет он включать не стал. раздался стук в дверь. - мистер Снид? -да? дверь открылась, на пороге стояла хозяйка, миссис Коннерс миссис Коннерс было шестьдесят пять, лица ее в темноте не было видно, он был рад, что лица ее в темноте не видно. - мистер Снид? - да? - я сварила суп. я сварила чудесный суп. может, принести вам чашечку супа? - нет, что-то не хочется. - ну что вы, мистер Снид, это чудесный суп, очень вкусный! давайте я принесу вам чашечку! - ну хорошо, несите. он встал, уселся в кресло и начал ждать, дверь она оставила открытой, и в комнату проникал свет из коридора, отблеск света, маленький лучик, падал ему на колени, туда она и поставила суп, чашку супа с ложкой. - вам понравится, мистер Снид. я варю вкусный суп. - спасибо, - сказал он. он сидел и смотрел на суп. суп был желтый, как моча. это был куриный бульон, без мяса. он сидел и смотрел на пузырьки жира в бульоне, он сидел так какое-то время, потом он вынул ложку и положил ее на туалетный столик, потом он поднес чашку к окну, отцепил сетку и бесшумно выплеснул суп на землю, поднялся слабенький пар. потом и он исчез, он поставил чашку на столик, закрыл дверь и снова лег на кровать. было темней, чем обычно, он любил темноту, в темноте заключался смысл. прислушавшись очень внимательно, он услыхал океан, он вслушивался в океан какое-то время, потом он вздохнул, один раз глубоко вздохнул и умер. |